Название: Казнь
Фандом: Ведьмак
Рейтинг: G
Осторожно, непроходимая депрессуха и смерть. Первый раз пишу об этом, потому что раньше не могла себя заставить, очень уж птичку жалко. Зарисовка на тему бессмысленной войны скоя'таэлей до получения Маргариткой из Долин Дол Блаттана.
Эльфы вообще не боятся смерти. Их можно понять. У них нет выбора. Вытесненные чуждой им цивилизацией, они потеряли всё. До нас этот мир был другим, мы изменили его - так говорят они. Говорят, что земля сама давала им плоды, без того насилия, которое творят люди. Говорят, что тогда реки были чистыми, и можно было не бояться диких зверей, потому что всё жило в мире и согласии. Да много что говорят вечно юные надменные красавцы с глазами стариков, теперь никто не будет их слушать. Потому что их уже нет. Осталась лишь тень былого величия - заросшие плющом и травами белокаменные развалины, к которым и лошадь не заставить подойти - только дикие звери, которые облюбовали эти тайные, недоступные людям места, находят там убежище.
И отряды. Отряды, вышедшие из укрытий в горах на войну с людьми. Им нечего отвоёвывать - они вышли умирать, потому что смерть в бою или в казематах человеческих крепостей лучше, чем бессрочное увядание в голоде. Их боятся и мирные жители и воины - эльфийский глаз остёр, ни меч ни стрела не знают промаха. Но политика не знает этого. Политика знает, что их безнадёжно, кощунственно мало. И они вышли умирать.
Бесплодные, как горная земля и старые, почти как сами горы. Мудрые и жестокие. Жестокие по природе своей.
Никто не сжалится над ними. Их боятся и ненавидят. И они сами этого хотят. Им не нужна жалость.
Вот и сейчас на эшафоте стоят пятеро гордых и уже совсем не таких красивых фигур. Но даже такие, грязные, избитые, оборванные и израненные, они другие. В их глазах нет страха, только издевательская насмешка над ничтожными смертными, которые считают себя хозяевами этого мира лишь потому, что, как низменные животные, плодятся и плодятся, занимая всё больше территорий. И только я, наверное, вижу за этой насмешкой то, что они так безуспешно пытаются скрыть: безнадёжность.
Высокая светловолосая эльфийка гордо приподнимает подбородок и бросает что-то надменное галдящей толпе. В ответ ей летит гнилая брюква, а она смеется, обнажая совсем не человеческие мелкие зубы. В нее летит камень, разбивая скулу, и один из эльфов закрывает ее собой. Тряпка, которой обмотана его голова вся в бурых разводах. На руке нет нескольких пальцев.
Паренек помладше - сколько ему, семьсот? восемьсот? - разглядев в толпе кинувшего камень ухмыляется и, вскинув руку, проклинает его. Кинувший - такой же эльф, люди бы даже не отличили его от тех, что стоят на помосте - кому как не ему бы заступиться за сородича. Но нет, осевшие, очеловечившиеся в городах эльфы ненавидят мародеров еще больше, чем люди. Им есть что терять и из-за вышедших воевать братьев они могут лишиться своей наладившейся жизни, потому что властям нет дела до того, кто на чьей стороне. И они чувствуют своё предательство. И они ненавидят их, свободных и жестоких, мстят им за то, что сами продались за кусок хлеба и крышу над головой, продались мелким, ничтожным людям.
Толпа замирает - на площадь выезжает сам князь. Всё как обычно - ритуальные вопросы, милостивое предложение искупить свою вину. Они смеются - им, безумцам, не за что просить прощения. За что, за то, что они хотят умереть, потому что их вытеснила более плодовитая раса? За то, что их дворцы разрушены, а на могилах строятся чужие города? Им не за что просить прощения.
Так они и умирали, прекрасный, вечно юный, древний магический народ, как и эти пятеро. Загнанные, голодные, избитые, но всё ещё гордые, несмотря на всю грязь и кровь, хлещущую из смертельных ран, уходили без страха и сомнений, смеясь над теми, кто их убивал. И я бы мог назвать их героями, потому что они умирали без криков и мольб, им не нужна была пощада. Но с красивых тонких губ летели в ответ грязной толпе грязные бессильные проклятия.