[oris-may]

21.05.2014 в 07:54

Пишет  Маленький блонди:

Название: Собственное решение, часть 1
Автор: Орис Май aka  Маленький блонди

Пэйринг: Катце/Рауль (Рауль/Катце)
Рейтинг: NC-17
Жанр: Драма, Психология
Предупреждения: BDSM, Смерть персонажа, Нецензурная лексика, ОМП

Описание: Прошло несколько лет с тех пор, как Катце сбежал с Амои, прочь от жизни, в которой он никогда не станет кем-то важным. Но вот они снова встречаются, уже на Терре, где должен быть заключен новый торговый договор. Но тогда, когда первый запал после долгой разлуки пропадет, они вспомнят, что Катце - свободолюбивый монгрел и правая рука влиятельного политика, а Рауль - безэмоциональный блонди и один из двух претендентов на пост консула. И тогда каждому придется принять собственное решение.

PS: Осторожно, несмотря на пейринг, в данном фанфике имеется вполне самостоятельный Рауль, а не трепетная лань. Серьезно. Но в целом он милый.

***

Солнце светило в окна и пылинки крутились в воздухе, чуть мерцая, вспыхивая маленькими огоньками. Рауль полной грудью вдохнул непривычный, легкий воздух, наполненный множеством запахов - окно во двор распахнуто настежь, а там на тонких ветках, оттянутых тяжестью соцветий, распустились белоснежные мелкие бутоны неизвестного ему цветка. Он прежде еще никогда не был на Терре - Юпитер не разрешала выезжать никому из элиты на планеты Федерации до тех пор, пока дело не дошло до заключения нового торгового соглашения, которое могло бы вернуть на прежний уровень официальную прибыль Амои с экспорта новых линеек генетических разработок. В таком нелегком деле, как представительство Института Генетики на встрече с федеральными закупщиками, Мать не доверилась никому, кроме любимого сына, хотя и отправила вместе с ним целый штат сопровождающих, а также не стала ставить его во главе посольства.
Рауль осторожно зевнул, пока никто не мог этого заметить - правда, ему пришлось слегка наклонить голову и сделать вид, будто он поправляет воротник - и выпрямился в кресле, снова принимая деловой и сосредоточенный вид, хотя это и давалось ему с трудом из-за тяжелого цветочного запаха. К счастью, ему не нужно было говорить - вся презентация его работ, которые Амои могла предложить, была уже позади, и ему осталось только вежливо улыбаться и слушать скучные и представляющие для него никакой ценности разговоры управленцев и экономистов.
- Господин Эм? - сопровождающий его фурнитур, Кэси, стоящий за спинкой его кресла, слегка наклонился к его уху и шепотом уточнил. - Вам подать антигистаминное сейчас или чуть позже?
- Позже, - Рауль благодарно кивнул, отметив внимательность мальчика и начал прислушиваться к тихим разговорам посольства - в ожидании прихода федералов, видимо, так и не принявшим окончательного решения за прошедшую ночь, элитники обсуждали цены и сроки.
Но это было не слишком интересно. Свою часть работы он выполнил блестяще, Юпитер будет довольна им, а остальное уже находилось вне его компетенции. Чуть повернув голову, словно пытаясь получше расслышать какое-то замечание стоящего к нему спиной сапфира, он бросил взгляд на единственного блонди, так же, как и он сам отправившегося для заключения договора. Вальтер Нито был вовсе не так рад новому назначению - по слухам, он должен был стать первым претендентом на вновь освободившийся из-за неудачной нейрокоррекции должности Первого Консула. Впрочем, по его виду нельзя было сказать о недовольстве, но и довольным он не выглядел - таких каменных лиц даже в Эосе было не найти. Нито, полуприкрыв глаза, размышлял, но заметив взгляд Рауля моргнул и оглядел его с ног до головы, словно видя впервые в жизни, и хотел было что-то сказать, но тут широкие двери распахнулись, впуская внутрь группу федералов.
- Господин Нито, господин Эм, господа, - вошедший первым высокий темноволосый мужчина легко поклонился сначала одному, блонди, затем второму, после - в адрес остальных гостей. - Пожалуйте за стол, через пару минут мой помощник принесет необходимые документы, а пока мне хотелось бы поблагодарить господина Эма за его блестящее выступление которым мы имели вчера честь насладиться. Хотя добрая половина половина моих сотрудников были слишком поражены вами, чтобы понять хоть слово.
- Вы мне льстите, - улыбнулся Рауль, поднимаясь с кресла и занимая место за столом по правую руку от холодно улыбающегося Вальтера, хотя больше всего ему хотелось вернуться в кресло или уже, наконец, покинуть комнату, в которой стало вдруг слишком много людей.
- Господин Грей, - Нито оскалился чуть сильнее и протянул федералу папку, которую все это время держал в руках его секретарь-руби.
"Недоконсул", как пару раз называли Вальтера в тишине частных кабинетов Эоса, не умел улыбаться и обладал обаянием металлического контейнера - хотя, возможно, Рауль был пристрастен, все еще сравнивая его с покойным другом, так и не превзойденным никем из элиты. Федералы, то ли менее внимательные, то ли просто хуже знающие блонди, не замечали этого, хотя даже они неоднократно и вполне искренне изъявляли свои соболезнования после гибели Ясона. Если бы это было возможно, решительный, но недостаточно уравновешенный управленец с удовольствием избавился бы от в силу неясных причин так сильно ненавидимого Грея, но во-первых, они были на чужой территории, а во-вторых, Нил Грей был самым влиятельным человеком Федерации, одно слово которого могло решить все, а после его переизбрания министром торговли, которое еще не произошло, но было бы очевидным последствием его решительных действий за прошлые годы и неподражаемого обаяния простоты, которое подарило ему любовь масс населения, его влиятельность должна была возрасти еще больше.
Отвлекшись на эти мысли, Рауль начал разглядывать резные деревянные двери - в Эосе все было отлито из металла и пластика, и такая безумная роскошь по меркам Танагуры привлекла его внимание. Жить на планете с таким природным богатством было так выгодно, что Терре просто не имело смысла развивать свою экономику, и планета осталась на почти доисторическом уровне развития: всего два космопорта, один больше похожий на музей и огромные площади заповедников и зон отдыха. Он вздохнул. Такое место было по-своему прекрасно, хотя сравнить его с Танагурой он бы просто не смог - ничто не могло сравниться с красотой идеально продуманной, прекрасной в своем разнообразии Танагурой, где возводилось в абсолют все, от хрустальной чистоты и спокойствия Эоса, да горячности и грязи Кереса.
Вдруг одна из дверей с легким скрипом приоткрылась - это было неудивительно с учетом того, что массивная створка висела на старомодных металлических петлях - и Рауль, не сдержавшись, тихо охнул и торопливо отвел взгляд, чтобы не привлечь внимания вошедшего или обсуждающих договор людей, сидящих за столом. Мужчина широкими уверенными шагами подошел к Грею и из-за правого плеча подал ему бумаги, и в этом жесте было что-то фурнитурское. Сделав это, мужчина по-хозяйски отодвинул стул и сел по правую руку от продолжающего говорить министра и оглядел стол. Но когда его взгляд остановились на Рауле, он вздрогнул и глаза его распахнулись. Рауль был куда более сдержан, но пальцы его руки, вцепившиеся в край стола побелели. К счастью, этого никто не мог заметить.
- Рад представить вам еще одного человека, который будет участвовать в нашей работе, - наконец, представил мужчину Грей. - Мой помощник, Катце Ред.

***

Катце устало опустился на стул и поерзал, устраиваясь поудобнее. Он совершенно не хотел встречаться со своими бывшими соотечественниками, но Нил, чертов Нил уговорил его, и теперь ему придется сидеть и слушать то, что и так было очевидно, ничего нового он не услышит. А что непонятного-то? Без противозаконных по причине нарушения основных свобод человека негуманных экспериментов невозможно создать и трети тех лекарств, которые потребляют федералы, без таких же нарушений не получить необходимое количество имплантируемых органов и переливаемой крови. Да по-хорошему большая часть медицины Федерации строится на монгрелах из Кереса. Хотя вряд ли этот факт застил бы их обрадоваться или испытывать какую-то особую гордость.
Катце фыркнул и оглядел сидящих за столом. Федералов он по большей части знал. Два безопасника, остальные из греевских сотрудников. А вот амойцы были представлены куда менее известными ему лицами. Левее всех… Рикс. Они с ним когда-то много лет назад работали вместе, еще когда оба были лишь пешками на Черном рынке. Занятно. Следующих троих элитников он помнил, но имена никак не шли ему в голову. Эрис? Арис? Нет, пожалуй он уже достаточно хорошо забыл их всех. Но вот человека в центре он знал лучше, чем остальных. Вальтер Нито. Мудак порядочный. После Фрейя, однажды не вышедшего из лаборатории коррекции, был первым кандидатом на теплое место консула. По лицу Нито видно было только одно - готовность идти по трупам к цели. В этом что-то было, но методы его вызывали у Катце отвращение.
На это ему потребовалась пара секунд, но он почувствовал, как легкие перестали впускать воздух. Слева от недоконсула сидел тот, кого он хотел увидеть меньше всего в жизни, и одновременно готов был продать душу дьяволу, лишь бы только увидеть его. Рауль Эм.
Катце вздрогнул и торопливо облизал губы, наклоняя голову вперед, чтобы челка скрыла его лицо, но было поздно. Рауль уже смотрел на него.
- Рад представить вам еще одного человека, который будет участвовать в нашей работе. Мой помощник, Катце Ред.
Катце кивнул вместо поклона и опустил глаза в разложенные на столе расчеты. Рауль не отрывал от него почти физически тяжелого безэмоционального взгляда, но во всей его фигуре было едва заметное, никому, кроме Катце, не заметное напряжение. Он достаточно хорошо знал все привычки и жесты своего блонди, чтобы не дать обмануть себя безупречно вежливому лицу и легкой, будто рассеянной улыбке.
Дождавшись момента, когда Рауль счел неприличным и дальше смотреть на пробившегося в большую жизнь монгрела, Катце сам поднял на него глаза.
Рауль всегда был красив. Настолько красив, что по сравнению с ним все блонди были уродливыми куклами, пародиями на истинную красоту, как картинка с небрежно намалеванным морем на его маленькой кухне в Кересе и настоящие волны, с шумом и брызгами разбивающиеся о каменный берег. Сердце пропустило удар, и Катце почувствовал все симптомы гипервентиляции легких. Рауль не изменился ни капельки, но сейчас все виделось по-другому, словно сама терранская жизнь изгнала из черт его блонди мертвечину Танагуры. Копна волос, в Эосе казавшаяся золотой, теперь светилась маленьким солнышком в отсветах с улицы, даже глаза Рауля были сейчас ярче, чем когда-либо. Металлические наплечники сьюта, больше не казавшиеся угрожающими и хищными, венчали широкие плечи блонди словно маленькие крылья. Ладони Катце непроизвольно сжались, словно он пропустил сквозь пальцы солнечные волнистые пряди. И он понял, что пропал окончательно.
Уже два года он жил, успешно доказав себе, что Рауль был всего лишь одним из блонди, тем, кто использовал рыжего дилера подобно другим, зная разницу в их положении. Он смог убедить себя, что ему не нужна взаимность и он сможет спрятать чувства в глубине своей памяти и больше не думать об этих сильных и неловких руках, с нежностью прикасавшихся к нему, о губах, неверяще и неуверенно улыбавшихся ему и этих глазах, которые смотрели на него с этим необъяснимым восхищением и теплотой. Но теперь все его стены рушились, как карточные домики. Раулю не нужно было даже прикасаться к нему. Даже в том, чтобы посмотреть на Катце не было никакой необходимости. Одного его присутствия было достаточно.
Катце случайно излишне резко сдвинулся на стуле, и проклятый предмет мебели скрипнул, слишком тихо, чтобы это кто-то заметил, но слишком громко, чтобы Рауль не повернулся к источнику звука.
Блонди не просто смотрел на него, он изучал и всматривался в каждую деталь, заставляя бывшего дилера чувствовать себя неловко. Да какое там неловко, это было похоже на пет-шоу. И Катце даже хотел бы злиться на него, но самое страшное состояло в том, что он был согласен на что угодно, лишь бы это никогда не кончалось.
Все это время он боялся даже думать о том, что Рауль мог его забыть, но теперь он чувствовал, что это не так, и этого было достаточно. Почти что с вызовом он вскинул взгляд на своего блонди и с восторгом понял, что взгляд Рауля был не просто заинтересованным, он был теплым и ощутимо непозволительно более откровенным, чем это позволяла ситуация. Вздохнув, Катце почувствовал, как в брюках стало сильно теснее, чем положено.
Неожиданно, блонди приподнялся со стула, моментально отодвинутого стоящим сзади фурнитуром, и Нито прервался.
- Господа, прошу прощения, боюсь мне придется покинуть вас, окружающая среда не слишком дружелюбна для меня и, кажется, мне стоит принять мои лекарства и уйти в закрытое помещение, - с виноватой улыбкой сообщил он, но голос его не оставлял сомнений - он в любом случае сделает так, как хочет. - Вы позволите?
- Разумеется, господин Эм, - Нил, чертов ловелас, едва сам не подскочил, чтобы помочь гостю. - Вы простите нас, что мы не продумали этот нюанс. Катце, проводишь господина Эма к нему в комнаты?
- Без проблем, - как только мог спокойно ответил Катце. - Меня вовсе не затруднит.

***

Рауль вышел в раскрытые для него фурнитуром двери и, как только они закрылись, жестом приказал ему удалиться. Кэси поклонился и скрылся за поворотом. Понятливость и тактичность мальчишки стоило дополнительно отметить после возвращения домой, но как именно - об этом блонди думать не мог, потому что шаги у него за спиной были так знакомы, что вызывали легкую вибрацию в коленях. Рыжий мужчина обошел его справа и жестом пригласил пройти дальше по коридору.
- Господин Эм, прошу вас следовать за мной. В этом здании я ориентируюсь достаточно хорошо, - в голосе Катце за отчаянной неловкостью проскользнула улыбка, и Рауль едва подавил смешок. Катце за все время, проведенное в Эосе, так и не смог толком запомнить расположение части коридоров. Теперь они поменялись местами.
С минуту они шли молча, дилер шел на шаг впереди, но чуть в стороне, поэтому Рауль мог незаметно полюбоваться на своего монгрела.
Катце никогда не мог оценить собственной красоты. Рыжие, невероятно яркие волосы скорее могли бы быть гордостью какого-нибудь очередного напыщенного руби, но Катце всегда коротко их стриг, и Рауль никогда не был против - в его жизни еще не было ни одного более приятного тактильного ощущения, чем эти жесткие короткие пряди между его пальцами. Катце был почти так же высок, как и он сам, но плечи, немного ссутуленные и более узкие, делали его скорее похожим на монгрела несмотря на рост. В его походке, беззвучной и осторожной было что-то от кошки, словно даже сейчас он настороженно ждал удара из-за угла, даже будучи влиятельным и таким… сильным, он все равно не доверял никому и не собирался начинать. Осторожный и хитрый лис с глазами цвета коньяка - сейчас Рауль, конечно, не мог их видеть, но этот оттенок он смог бы найти даже в градуированной палитре. Чуть прикрыв глаза, он даже смог представить себе лицо идущего впереди рыжего - напряженно сведенные брови и сжатые узкие губы, возможно, верхняя чуть прикушена из-за заложенного от сигаретного дыма носа.
- Как поживаете, господин Эм? - резко, словно едва решившись, спросил Катце, и плечи его ссутулились еще немного сильней.
- Как и всегда, - пожал плечами блонди. - Юпитер не сильно-то изменилась за это время, хотя потеря Ясона сделала ее еще консервативней
- Куда уж больше, - буркнул Катце, и Рауль, не удержавшись, улыбнулся.
Еще немного времени они помолчали, а потом Катце замедлил шаг, собираясь что-то сказать, но выбежавший из-за поворота запыхавшийся Кэси прервал его. Рауль со вздохом приостановился, ожидая объяснений.
- Господин Рауль, в ваших комнатах горничная открыл окно, - на мальчишке лица не было. - Там пахнет еще хуже, чем в зале. Умоляю, простите, что я недосмотрел.
- Все в порядке, Кэси, ты не виноват, - без раздражения ответил блонди и взглянул на остановившегося чуть в стороне Катце.
Рыжий смотрел в сторону и усиленно делал вид, словно ничего более интересного, чем плывущие за окном облака, он никогда не видел, и Рауль усмехнулся про себя.
- Я уже начал вентилировать комнату, но это займет не менее получаса, - фурнитур покаянно глядел в пол, но уже почти успокоился.
- Ничего страшного, думаю Катце найдет место, где я мог бы подождать, не так ли, Катце?
Дилер вскинул голову и с непонятным Раулю выражением лица воззрился на блонди.
- Катце? - повторил Кэси. В его глазах было что-то среднее между презрением и уважением - он явно разрывался между восхищением удачливым "коллегой" и осуждением - мальчишка, искренне преклоняющийся перед хозяином был возмущен неприлично самоуверенным поведением другого фурнитура.
- Да-да, разумеется. Можешь идти.
Мальчик чуть не поперхнулся от возмущения и слегка задрал нос, дожидаясь знака от Рауля. Блонди одобрительно кивнул и махнул ему рукой, и он ушел обратно, вероятно донельзя довольный.
- Боюсь, здесь мало где найдется помещение, не проветриваемое круглыми сутками, - покачал он головой, все так же не глядя на собеседника.
- Ты тоже не любишь запахов, - заметил Рауль и с непонятным для самого себя волнением добавил. - Мне нехорошо.
- Если вас утроит моя гостиная… - Катце кашлянул. - Надеюсь, вас не смутит запах дыма.
- Никогда не смущал, - отозвался блонди.
- Но без него приятней, не так ли? Хотя полчаса можно и потерпеть, - огрызнулся дилер и пошагал в сторону, откуда они только что шли.
Рауль вздохнул и покачал головой, снова следуя за ним. Разобраться во всех реакциях людей было задачей непосильной, а рыжий монгрел, идущий перед ним был прямо-таки гуманизацией всей совокупности тех вещей, которые блонди не смог понять несмотря на весь свой богатый жизненный опыт.
- Запах табака отбивает излишнюю чувствительность рецепторов, и мне становится лучше.
- Почему бы вам не найти другой источник табачного дыма?
- Блонди не курят, - удивленно ответил Рауль, чувствуя, что разговор, кажется, начал выходить из-под контроля, и он уже и сам не совсем понимает, что происходит. С Катце всегда было так, и это ему нравилось.
- Если блонди нельзя курить, то и дышать чужим дымом тоже не надо, - оборвал разговор Катце и так резко распахнул дверь, что от неожиданности Рауль не сразу понял, что они пришли.
- Прошу.

***

Катце был в ярости. Рауль был непрошибаемо… блонди. На какую-то секунду ему даже показалось, что генетик говорит с ним на одном языке, но тот даже не заподозрил, что в словах бывшего фурнитура есть второе дно. Закрыв дверь и пропустив вперед высокопоставленного гостя, он сбросил пиджак на диван.
- Располагайтесь, - он насмешливо поклонился и скрылся в ванной под растерянным взглядом зеленых глаз на неподвижном лице.
Ругнувшись, он ударил кулаком по столешнице раковины и включил холодную воду на полную мощность. Сейчас ему стоило бы забраться с ног до головы под такую воду - теснота в брюках стала уже просто невыносимой - но это было бы недостойным отступлением. Умывшись и чуть подождав, пока пульс успокоится, он вернулся в гостиную и обомлел. Рауль не просто расположился. Блонди уложил голову на подголовник кресла и заснул. Грудь его медленно ритмично вздымалась, а на лице застыло выражение почти человеческого спокойствия - сделать так специально Раулю не удавалось никогда. Даже когда он притворялся спящим по утрам, когда Катце уходил из постели раньше, обман его ни разу не проходил незамеченным. Почти на цыпочках, стараясь не издать ни одного лишнего звука, дилер подошел к креслу и опустился на подлокотник, задерживая дыхание. Что ж, если снова вернуть их близость он не может, то хотя бы любоваться его красотой со стороны, как он делал, работая на Ясона, никто не сможет ему запретить. Катце с горькой сладостью вспомнил себя пять лет назад, чувствуя, как он снова становится тем глупым влюбленным мальчишкой, только теперь он не будет плакать в подушку ночами. Больно от этого было ничуть не меньше.
Когда он улетал с Амои, небо было серым и низким, словно поздней осенью. Рауль не остановил его и даже не сказал ни слова - тогда дилеру показалась смешной сама мысль о том, что блонди мог бы и приехать к нему в космопорт и остановить. Хватило бы только слова. Сейчас она казалась слишком абсурдной, чтобы считать ее смешной.
Он прикоснулся к рассыпавшимся по подушке волосам и сглотнул, чувствую как в глазах стало сухо. Чего он мог хотеть от Рауля? Можно подумать, что их непродолжительная пародия на отношения могла изменить жизнь блонди, Второго сына. Ясон мог бы так поступить, сломать все каноны и правила, ледоколом пробиться к удовлетворению своих желаний, он готов был положить всю свою жизнь на алтарь того, чего не мог даже понять. Рауль не мог даже признать своих потребностей, выходящих за пределы описанной в правилах Юпитер необходимости. То, что они были вместе какое-то время - всего лишь иллюзия равенства, игра в нарушителей и сиюминутная блажь. "Ты благотворно влияешь на мою эффективность," - говорил его высокопоставленный любовник, и сейчас Катце не удивился бы, если бы в этом заключилась и вся причина такого рискованного эксперимента.
Рауль чуть пошевелился, устраиваясь поудобней, и кнопка на горловине его сьюта с тихим щелчком распахнулся, открывая белую напряженную из-за неудобной позы шею. Катце огляделся, словно вор и легко провел пальцами по обнаженной коже, заставляя блонди дернуться во сне.
Странно, что для своей игры он выбрал изуродованного монгрела, хотя, возможно, он всего лишь следовал примеру Консула. Вокруг генетика всегда крутилось много ухажеров, но он не замечал даже самых откровенных намеков, слишком занятый своими исследованиями и увлеченный Ясоном. Любил ли он Ясона? Да. Хотел ли он своего друга? Этого Катце не знал. Да и Рауль вряд ли мыслил в таких категориях. Полная сублимация.
Еще немного осмелев, дилер опустился на пол у ног блонди и положил голову ему на колено, пытаясь вспомнить ощущение сильных пальцев в его волосах - Рауль часто так делал, когда они были вместе. Достав из кармана сигареты, рыжий закурил и закрыл глаза, возвращаясь к воспоминаниям.
Рауль был совершенно непрактичен, но это окупалось преданностью его людей: его обожали все от работников его лабораторий и до фурнитуров и петов. Он был требователен, но безукоризненно корректен и достаточно справедлив, чего нельзя было сказать о другой элите. Он не бил фурнитуров и не трахал петов, он просто был выше всего этого. Но вот с Катце вышла двойная накладка. Катце грустно усмехнулся. Он вспомнил, какими восхищенными глазами на него смотрел Рауль, когда они были вместе - словно поглощал глазами каждую деталь худощавого бледного лица, и закашлялся, отчего блонди зашевелился, и дилер вскочил на ноги, обтряхивая задницу. Впрочем, генетик не проснулся, только положил руки на подлокотники и спустился в кресле чуть ниже. Наконец, с облегчением выдохнув, Катце измерил шагами комнату. Идея с ледяным душем уже не казалась ему такой уж глупой.
Почти бездумно, он обошел кресло и, встав сзади, запустил руки в прохладные даже в эту удушающую жару густые золотые пряди и расправил их так, что они мягкими волнами покрыли спинку. Пальцы двигались полностью на автомате, когда он прикоснулся к коже и совершенно машинально начал двигаться - Рауль всегда любил массаж головы, и Катце никогда не имел ничего против этой маленькой игры в фурнитура даже тогда, когда они в очередной раз ссорились из-за раулевого высокомерия. В этом был смысл - блонди не просто успокаивался, он просто таял под его пальцами и расслаблялся настолько, что дилер чувствовал какую-то почти мистическую власть над любовником, и от этого его обиды теряли значение, ведь если Рауль и не мог словами и поступками доказать ему свое уважение и доверие, то этой бессильной покорности вполне хватало для того, чтобы он понял.
- Ты просто невозможен, - прошептал Рауль, не открывая глаз и уголки его губ немного приподнялись в намеке на улыбку. От неожиданности дилер чуть ли не подпрыгнул на месте и тут же отскочил назад, но сильная ладонь, схватившая его за запястье не дала ему позорно сбежать.
- Господин Эм, прошу, - голос предательски дрогнул.
- Рауль. Просто Рауль, - зеленые глаза смотрели насмешливо и в то же время словно растерянно. Такая эмоциональность никогда не была свойственна элите.
- Господин Эм, я…
Вторая рука самыми кончиками пальцев прикоснулась к шраму на щеке, и Катце отвернулся.
- Встань с другой стороны, мне неудобно смотреть на тебя, запрокинув голову.
Рыжий хотел было огрызнуться, но, видимо, его фурнитурские привычки были сильнее, хотя дело могло быть и в том, что Рауль скорее просил, чем приказывал - голос его был мягким и спокойным, а поза и на самом деле слабо подходила для разговора. Обойдя кресло, Катце хотел было пододвинуть себе еще одно кресло или сесть на диван, но блонди притянул его к себе, да так неожиданно, что бывший фурнитур совершенно не грациозно потерял равновесие и свалился к нему на колени. И если еще пару секунд назад он мог попытаться представить себе, как разговор плавно заканчивается объяснением и его уходом, то теперь стало понятно, что все его планы были тщетны. От Рауля пахло легким мускусным запахом, и от смеси этого запаха с его собственным, табачным перед глазами дилера поплыли разноцветные пятна. С каким-то остервенением он вцепился руками в плечи блонди, перекидывая одну ногу через его бедра и разворачиваясь к нему лицом.
Глаза Рауля, казалось, стали темнее, или дело было лишь в том, что Катце заслонил свет, падавший на него из окна. Грудь блонди вздымалась быстро и сильно, словно он бежал наперегонки с аэрокаром. Хотя блонди, наверное, может его обогнать, и не запыхавшись. Вряд ли кто-то проверял. Катце рассмеялся.
- Ты так красив, когда улыбаешься, - прошептал Рауль где-то возле его уха и провел руками по обнаженной спине рыжего - Катце даже не заметил, когда она оказалась задрана до самой шеи.
Со стоном, он содрал с себя назойливую тряпку не без помощи Рауля, торопливо расстегивающего второй рукой горловину сюта. Рубашка жалобно треснула, сообщая, что лишилась части пуговиц. Сьют не поддался. Катце соскочил на пол, сбрасывая, наконец, дурацкие брюки, белье и ботинки, и снова нервно рассмеялся, видя, как блонди пытается справиться с неудобной одеждой.
- Пожалуйста, - простонал блонди, и дилер окончательно сдался.
Пальцам фурнитура одежда сдалась куда охотнее, и уже через минуту на Рауле не осталось ничего, что могло бы им помешать. Парадный сьют, стоящий целое состояние отправился комком на пол, прямо к погибшей рубашке, и блонди на секунду замер, видя напряжение Катце.
- Я сам, - сказал тот и тут же пояснил, - У меня никого не было давно.
Рауль, кажется, так и не понял значения этих слов - да и вряд ли он вообще способен был сейчас понимать, что ему говорят. Стояло у него так, что рыжий охнул - он уже и забыл, как больно было ему в первое время, потому что когда он предавался по ночам воспоминаниям, представляя горячие сильные руки своего блонди, думать о боли ему не хотелось.
Оглядев комнату в поисках хоть чего-то подходящего, Катце со вздохом схватил с полки одно из ароматических масел. Что ж, секс с блонди требует дорогостоящих вложений.
Встав коленями на кресло по разные стороны от бедер блонди - благо, оно было достаточно широким - он вылил весь флакончик на член любовника и потерся лицом о его плечо, чувствуя, как прохладные пальцы размазывают масло между его ягодицами.
- Шрамы совсем прошли, - невпопад прошептал блонди.
- Ага, - перед глазами дилера ахнула разноцветная вспышка, когда масляная рука проскользнула между их телами и дотронулась до головки его члена.
Он приподнялся, опираясь руками на плечи Рауля и одним махом почти до половины опустился вниз, тут же застонав от резкой боли. Чуть подождав, он двинулся еще раз, и в этот раз из его глаз брызнули слезы, а ногти оставили царапины на белых плечах. Он поднял глаза на обнимающего его любовника, но вместо ожидаемой похоти увидел волнение.
- Не нужно, - выдохнул Рауль. - Я…
- Подожди, - перебил его рыжий и прикусил губу.
- За-мол-чи.
Прижав Катце к себе и поддерживая его, словно ребенка, снизу, блонди одним плавным движением поднялся - Катце обхватил его талию бедрами и обвил руками шею, с облегчением и разочарованием чувствуя внутри пустоту - и опустился на колени на ковер, осторожно укладывая любовника на пол.
- Пожалуйста, давай…
- Кажется, я попросил тебя немного помолчать, - Катце, может быть, возмутился бы еще раз, но в тот же момент длинные пальцы блонди снова оказались внутри него, и он выгнулся дугой на ковре.
Рауль осторожно поцеловал его в шею и спустился ниже. Поняв, к чему движется дело, Катце взвыл и дернулся. Это в его планы пока не входило.
- Рауль, ты что? Нет, только не…
Но было поздно - губы блонди сомкнулись на его члене, и дилер раздвинул бедра, вцепляясь в волосы любовника. Блонди. делающий минет фурнитуру. Если то, что Рауль трахал своего работника, Юпитер еще и могла простить, то такое уже не оставляет путей назад. И если Катце старая жестяная банка уже не достанет, то блонди теперь уж точно будет откорректирован. Если она, конечно, узнает. Если...
При этой мысли Катце расхохотался, заставив Рауля оторваться от увлекшего его занятия. Какую-то секунду взгляд блонди был удивленным, но потом он тоже рассмеялся, видимо, подумав о том же. Впрочем, когда любовник вернулся к делу, дилеру стало не до смеха.

***

Рауль пошевелился, чувствуя под спиной гладкую ткань и усмехнулся. Сьют, видимо, погиб окончательно, потому что после всего, что произошло на нем, для ношения он явно был непригоден, жаль только, что объяснить Кэси, что испорченный предмет одежды не нужно отправлять ни на чистку, ни в утилизацию, будет весьма сложно. Возможно, следовало выбрать фурнитура, имеющего привычку следовать приказам без пояснений, но мальчик обладал интересным фенотипом и, если быть честным, был весьма умен и интересен, да и такая тактичность была бы невозможна при неукоснительном следовании инструкциям. Видимо, именно это несоответствие его собственному укладу привлекало его ко всем ценным для него людям. Но теперь он и сам окончательно оказался за гранью дозволенного, теперь уже нарушив не только закон, но и неписаные общественные правила. Подумав об этом, Рауль осторожно снял со своего бока руку рыжего и повернулся на бок, словно для того, чтобы убедиться в том, что оно того стоило. А оно того стоило.
Катце то ли дремал, то ли просто лежал с закрытыми глазами, раскинувшись на ковре и подтянув под голову скомканный нижний сьют блонди, при этом лицо его было умиротворенным и расслабленным, что изменило его черты до неузнаваемости - складка между бровей расправилась, даже тонкие губы не были поджаты с привычной насмешливостью.
- Сейчас ты выглядишь гораздо лучше, - тихо сказал Рауль, но желание пододвинуться поближе ему удалось подавить - в такие моменты он всегда чувствовал себя неловко, а теперь его опасения разрушить мирную идиллию ленивой полудремы были вполне оправданы.
Глаза Катце распахнулись - видимо, он все же не спал - и не без облегчения Рауль увидел в них неуверенный интерес, а не испуг. Такая настойчивая провокация могла и обидеть дилера, но тогда думать об этом было куда сложнее, чем сейчас, потому что физическое желание оказалось сильнее всей его ответственности и воспитанности. К счастью, такая не вполне ясная для него зависимость выработалась у него всего лишь к одному раздражителю. Вероятно, именно так чувствуют себя те, кто слишком сильно увеличивает курс или дозу стимуляторов. Только тут не нужно было никакого увеличения. Блонди хотел было попробовать высказать эту мысль уже попросту глазеющему на него невозможно красивому в полутьме, настороженному, готовому в любую секунду сорваться с места и одновременно вальяжно расслабленному, как заведенный аэрокар, который только и ждет сигнала, чтобы отключить питание или резко двинуться с места, рыжему монгрелу, но слова застыли. Он совершенно не умел такое говорить.
- Видимо, мне идут на пользу свежий воздух и нормированный рабочий день, - прервал затянувшуюся паузу Катце.
- Определенно, - блонди чуть сдвинулся вниз, чтобы их глаза оказались примерно на одном уровне и тут же пожалел об этом, поняв, что не рассчитал расстояние, и теперь их лица оказались слишком близко.
- Здесь куда проще добиться своего, - прошептал Катце и развеял все его сомнения одним прикосновением пальцев к его губам. - Но здесь все недолговечно. В большей степени зависит от меня, чем тогда на Амои, но достигнутое здесь куда проще потерять.
- Грею Нито это удалось, думаю, и тебе удастся. На мой взгляд, у тебя куда лучшие изначальные данные, - пожал плечами Рауль.
- Нито? - Катце болезненно нахмурился, и генетик понял, что снова сказал что-то не то, хотя был вполне уверен в том, что его рассуждение было совершенно верным. - Прости?
- Он ведь министр, не так ли?
- А-а-а, - рыжий улыбнулся и встряхнул головой, опираясь на локти. - Знаешь, Рауль, ты абсолютный блонди.
Это утверждение не имело совершенно никакого смысла, но он получал слишком большое удовольствие от этой улыбки, чтобы задавать лишние вопросы, поэтому он улыбнулся в ответ и нерешительно положил руку на спину дилера, легко прикасаясь пальцами к бархатной коже.
- Как дела на Амои? - спросил Катце, снова прервав молчание.
Конечно же. он не мог не знать о том, что происходило в Танагуре за последние два года, и Рауль был благодарен ему за смену темы. Ясон любил играть в недоговоренности и намеки, особенно с теми, кто легко попадался в его ловушки, но Катце это было несвойственно. Не то чтобы он не любил самолюбования - о, блонди вполне знал, насколько оно было жизненно необходимо его монгрелу - но он предпочитал скорее игры более глобальные, хотя порой и не гнушался ловить блонди на проявлениях по-другому устроенного разума.
- Алоис Рив, ставший консулом после Ясона, трагически погиб во время нейрокоррекции, но смену ему Юпитер пока не выбрала. Боюсь, что сейчас она находится в состоянии выбора крайностей, забыв о существовании некого континуума значений характеристик кандидатов. Ясон был слишком открыт новому и резок, а Рив был абсолютно консервативен и последователен.
- И что ты чувствуешь по этому поводу? - Катце неоднократно задавал Раулю этот вопрос, и каждый раз блонди приходилось хорошенько задуматься и заняться интроспекцией.
- Не знаю. Волнение, должно быть, - через некоторое время неуверенно ответил он. - Такое шаткое состояние, отсутствие главы правительства не может…
- Рауль, - прервал его дилер. - Я об Алоисе Риве.
- Что ты имеешь в виду? - удивился генетик.
- Насколько я знаю, коррекцией блонди занимаешься ты, - видимо, дилер дал ему какую-то подсказку, но неудачно.
- Да, это условие Юпитер, позволяющее мне заниматься областью моих научных интересов.
Катце вздохнул.
- Видимо, поэтому она тебя и выбрала. Ты безобразно беспристрастен, - сообщил он и добавил. - И это был не комплимент, даже не думай.
Рауль нахмурился и задумался, пытаясь сложить воедино все, что было сказано, и осторожно сказал:
- Я не испытываю вины или грусти, если ты об этом. Рив не был мне другом, скорее был неприятен, как и его отношение к Ясону. Его смерть не обрадовала меня, потому что я не испытывал к нему сильной неприязни, кроме того, это далеко не первый, кого Юпитер приказала отключить во время коррекции.
Грусть в глазах Катце сменилась удивлением, и дилер пошевелился под его рукой, устраиваясь поудобнее и скрещивая согнутые в коленях ноги.
- Отключить?
- Смерть блонди во время нейрокоррекции не похожа на гибель людей при неудачном ее исполнении. Никакой крови, обугленной кожи и прочих малоприятных деталей, просто мы не просыпаемся. Если, разумеется, это происходит не в наказание за вызванное Ее недовольство. Но тогда она делает это сама в зале приемов.
- И такое может случиться с каждым? Это больно? - спросил Катце и тут же пояснил. - Ее наказание?
- Последний раз, когда я видел такое, это был мой переподаватель и наставник, один из ее любимых сыновей. Не знаю, насколько большим был его болевой порог… Но он громко кричал, и когда его вынесли, на нем не было лица.
- И он выжил? - испуганно спросил Катце, и Рауль хотел было успокоить его - на Терре ему не грозил гнев Юпитер, да и такая процедура не могла его постигнуть ни при каких обстоятельствах, но вместо этого продолжил говорить.
- При полном повреждении черепа и сожженном мозге он не представлял больше никакой ценности, - он вздохнул. Нолан был хорошим и талантливым блонди, и такая жестокость не могла вызвать его одобрения. Мало кто еще мог найти эту тонкую грань, удовлетворяющую задачам, расположенную где-то ровно в середине между непробиваемой несамостоятельностью Рива и многих поколений других его предшественников и чудовищным нарушением всех мыслимых законов, как это делал Ясон.
- Когда люди говорят, что на ком-то не было лица, то обычно имеют в виду растерянность и испуг, - заметил Катце после небольшой паузы. - А не обугленную кожу не черепе.
- Я запомню, - отозвался Рауль и замолчал, потому что пальцы дилера снова легонько прошлись по его губам, заставив отвлечься от неприятных и вызывающих смятение воспоминаний.
Сев на колени, рыжий толкнул его в плечо, заставляя лечь на спину, и перекинул ногу через него, устраиваясь лежа у него на груди. Рауль вздохнул и обнял худощавую бледную спину, поглаживая острые лопатки. И, хотя он немного расстроился, поняв, что Катце всего лишь лег, ему было невероятно приятно всей своей кожей прикасаться к ощутимому, хотя и не очень тяжелому для него, желанному телу, которое было наощупь куда приятнее, чем скомканный под его спиной сьют. Пальцы привычно нашли и погладили два круглых шрама чуть ниже левой лопатки, и сомкнулись в замок.
- Что ты будешь делать после того, как контракт будет заключен? - вдруг спросил дилер, и Рауль даже не сразу понял, что ему нужно отвечать на вопрос.
- Вернусь обратно, - немного пожал плечами он, переплетаясь ногами с лежащим на нем Катце. - Я должен вернуться к Юпитер и продолжить работать над своими исследованиями.
- И ты ни разу не думал о том, чтобы остаться тут?
Блонди не слишком задумывался - кем бы он мог тут быть? Использование всего, что он знал и умел здесь, в Федерации было бы государственной изменой и предательством Амои. С другой стороны, Катце пожертвовал тогда всем, что было между ними, для того, чтобы сбежать с ненавидимой им планеты, а значит, возможно стоило сделать обратное. Но имеет ли это хоть какой-то смысл, если Катце смог достаточно легко отказаться от их отношений и чувств для того, чтобы перестать был маргиналом и пожизненным фурнитуром? В такой ситуации это была бы жертва всего лишь ради собственного удовольствия, а значит жертва бесполезная и неоправданная, и даже позорная.
- Думал, но это не имеет никакого смысла. Я не смогу ничего добиться вне привычной мне системы.
- Что ж, если тебя ничего не держит, то я рад за тебя, - голос Катце прозвучал глухо.
На секунду Рауль вспомнил Ясона и подумал, что покойный друг наверняка бы просто сообщил своему монгрелу, что тот едет с ним и не принял бы никаких отговорок, лишь потом, постепенно и планомерно дал странному пету больше воли и дождался возвращения утерянной из-за своего поступка привязанности. Но, во-первых, пет Ясона был скорее забавным животным, и такая дрессировка кнутом и пряником вполне могла дать свои результаты, а главное, имела право на существование. А Катце был слишком хорош, разумен и развит, чтобы таким образом ограничивать его волю. Во-вторых, нездоровость таких предельно неравных отношений, возможно, и была причиной печального конца Ясона и Рики - блонди неожиданно понял, что помнит имя пета. И если все сложилось так, что им с Катце выпала возможность оказаться почти на равных, то нельзя испортить этот шанс и снова принизить его своими командами. Когда Катце, озлобленный и обиженный на всю Танагуру бежал с планеты, Рауль даже не смог придумать слов, чтобы убедить его остаться в мире, где бывший фурнитур был настолько никем, что даже не имел права на владение документами, а приказать ему остаться значило разрушить все, что между ними было. Да, это было тяжело и, наверное, больно - у Рауля до того не было прецедентов, чтобы сравнить - но он смог отпустить Катце туда, где он будет доволен своей жизнью, и это был сильный поступок. Только одна маленькая слабость - Рауль неожиданно для всех решил проследить за погрузкой петов из его лаборатории на шаттл до орбиты и отправился в космопорт.
- Я уеду, - уже твердо сказал он.
- Что ж, это твое решение, - Катце плавно встал и с поклоном подал Раулю руку. - Боюсь, что тебе пора. Иди в душ, я сложу твою одежду, отдам фурнитуру и сообщу, что ты решил переодеться, чтобы он принес новый сьют.